Остались прекрасные города, живопись, литература — как внешняя и внутренняя, духовная среда обитания и бытия человека, то, что называют культурой. Оказались преходящими формы правления, идеологии противоборствовавших сил, словом, сфера моральных устремлений, пусть наилучших, но ведших почти всех прямехонько в ад. Ренессанс в России — это не повторение европейского с его культом индивидуализма, что явилось одною из причин его разложения, а совершенно новое явление, с отрицанием индивидуализма и культа наживы, основных ценностей буржуазного Запада, как это понимали великие русские писатели и мыслители. Мы не цивилизованы по сравнению с благополучным с виду Западом постольку, поскольку не осознали достижений русского художественного гения, русской культуры, не воспитанные на красоте, как Европа, сохранившая в себе память о величайшем взлете искусства в эпоху Возрождения и постоянно осуществляющая жизнестроительные идеи Ренессанса, хотя бы в развитии бытовой цивилизации.
Ренессанс не идиллия, не просто жизнерадостность и вдохновение, а и высочайшая драма человеческого бытия, что греки представили через трагический миф, обретший форму трагедии. Что художники и мыслители эпохи Возрождения так или иначе пережили величайшие драмы и трагедии, о том достаточно свидетельств. Да и о чем драмы Шекспира?
Если наша история, особенно в XX веке, столь трагична, то в этом не наша слабость и убожество, как пытаются поучать нас новоявленные моралисты от политики и журналистики (из областей, где истина никогда не обитала), а наша сила, наше величие. Высокая трагедия на сцене или в жизни приводит к катарсису, и человек обретает новое зрение, словно впервые после долгой болезни увидел небо, лес, солнце, всю красоту мироздания. У нас невиданное наследство, неоцененные сокровища, высочайшая и чистейшая духовность, чего мы вовсе не растеряли за советский период нашей истории, несмотря на колоссальные трагические коллизии века, всевозможные запреты и гонения, коими отмечены, как ни прискорбно, все величайшие эпохи расцвета мысли и искусства в истории человечества.
РАЗДЕЛ I
Теперь, когда мы увидели, что Ренессанс в России, возможно, не просто идея, а факт, имеет смысл рассмотреть известные события истории и явления искусства за последние два-три века с новой точки зрения.
Я беру в руки весьма добротное издание "Русское искусство X — начала XX века"(М., 1989). "Восемнадцатый век — очень важная веха в истории России. Реформы Петра I затронули в той или иной степени все стороны экономики, государственного устройства, военного дела, просвещения, все аспекты общественной мысли, науки и культуры". Что произошло? Оказывается, вот что: "Эти преобразования приобщили Россию к достижениям европейского прогресса, помогли преодолеть отсталость, вывести страну в ряды влиятельных государств Европы" Всего лишь приобщили?
"Современная наука, — продолжает автор раздела "Русское искусство XVIII века", — основывается на признании важнейшей роли происшедшего перелома. Это был интернациональный по своей сути переход от средневековья к новому времени. Россия пришла к этому перелому на двести-триста лет позже, чем, например, Италия или Франция, и потому, естественно, он совершался здесь под воздействием опыта тех стран, которые уже миновали эту фазу культурного развития. Можно сказать, что русское искусство XVIII века выполнило ту же функцию, что приняло на себя европейское Возрождение, но располагая при этом возможностями другой эпохи — эпохи Просвещения".
Сколько оговорок! А если по существу? Благодаря реформам Петра I и следуя внутренним тенденциям исторического развития, интернациональным в своей основе, Россия не просто приобщилась к чему-то, а пережила Ренессанс, как в свое время Италия, а с нею другие европейские страны, о которых можно сказать, что они приобщились к ренессансным явлениям во Флоренции и в Риме, что естественно и закономерно. У автора не поворачивается язык или не хватает смелости прямо заявить о Ренессансе в России, говоря о переломе и признаках Возрождения, поскольку, видите ли, "Россия пришла к этому перелому на двести-триста лет позже". И тут же робкие оправдания, только перед кем? "Обращение к художественному опыту Западной Европы, конечно, не было механическим заимствованием".
Ни одна культура, начиная с античной, не развивалась сама по себе, без заимствований. Также было и в странах Западной Европы в XIV–XVI веках. Важны и интересны указания на специфические особенности Возрождения в Германии или Франции по сравнению с Италией, но суть такого явления, как Ренессанс, не в них. Вопрос не в отсталости или в запаздывании в развитии той или иной страны, — это всего лишь специфические условия и сроки исторического пути, они иные в странах Востока, — а в прорыве к новому состоянию, при котором наблюдаются сходственные явления в социально-экономических и художественных сферах, что в Италии в свое время получило определение Ренессанса.
"Первая четверть XVIII века сыграла особую роль в художественном развитии России. Искусство занимает принципиально новое место в жизни общества, оно становится светским и общегосударственным делом". Это уже нечто большее, чем меценатство герцогов, кардиналов или папы римского, разумеется, прежде всего в собственных интересах. Ренессанс в России не повторение западноевропейского, а совершенно новый феномен — в силу разнообразных исторических, социально-экономических причин и художественных факторов как в самом Российском государстве, так и в европейских странах, вступивших в век Просвещения.
Воздействие европейской культуры на Россию громадно, но не в силу ее отсталости, а именно ее открытости миру, ее "всемирной отзывчивости", черты не столько чисто русской, как думал Достоевский, а ренессансной эпохи и ренессансной личности, что впервые мы наблюдаем у древних греков, у мыслителей и художников эпохи Возрождения в Европе, в России у Пушкина, но эту открытость и восприимчивость проявил уже Петр I. Ренессансный импульс в России возник не в среде гуманистов и художников в соответствии с требованиями переломной эпохи от средневековья к новому времени, а в гениальной личности молодого царя с могучей волей к жизнестроительству и творчеству во всех областях ремесел, наук и искусств. Именно поэтому искусство и науки становятся "общегосударственным делом", чего не было в Европе в эпоху Возрождения. Идея государственного предназначения художественного творчества (как и научного) и его воспитательной миссии, выработанная Петром I и заложенная в основу его преобразований, еще задолго до просветителей, определила совершенно новый характер Ренессанса в России. О том же по существу пишет и вышецитированный автор:
"Гражданственность становится идеалом, а прототипом свободного, принадлежащего обществу искусства предстает творчество мастеров античности и Ренессанса". Здесь принципиальная новизна позиции русских художников, призванных к государственному служению на общее благо, первое и реальное проявление русской идеи, можно сказать, впоследствии мистифицированной и вновь воплощенной в социалистической идее. Разумеется, в XVIII веке высокое искусство служило лишь привилегированному классу дворян, но его творцами чаще оказывались именно выходцы из низов, как, впрочем, было и в эпоху Возрождения в Европе.
Эпоха Петра Великого
История Петра I хорошо известна, но до сих пор мало понята, хотя всем ясно: царь-реформатор преобразил Россию, — путаются в целях и средствах, твердят о заимствованиях и жестокостях, с укором упоминают о самовластии самодержца, — и это от Карамзина до Пушкина, что говорить о славянофилах и западниках, которые за деревьями не видят леса.
“Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество государства… Пытки и казни служили средством нашего славного преобразования государственного… Бедным людям казалось, что он вместе с древними привычками отнимает у них самое отечество”. Это Н.М.Карамзин в 1811 году.
“Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые — суть плод ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или по крайней мере для будущего, — вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика”. Это А.С.Пушкин в 1834 году.
“Рукой палача совлекался с русского человека образ русский и напяливалось подобие общеевропейца. Кровью поливались спешно, без критики, на веру выписанные из-за границы семена цивилизации”. Это И.С.Аксаков в 1880 году.